Грипп, наверно, - в субботу к родителям ходили, а они только-только оба переболели. А нам ко врачу в другой район тащиться, где раньше жили Понятно, что никто никуда не пойдёт, будем в своей берлоге отлёживаться.
Интересно крутить всё колёсики, ставить разные режимы, читать статьи и пытаться применить оттуда что-нибудь... Только не спрашивайте, что мне мешало читать и применять, но со старым фотоаппаратом 
Нет, пополам он её не сломал 
Ювенальная симпатия всегда настигала меня нежданно и неотвратимо. Возможно, такова участь всех инфантилов, но дети проникались ко мне любовью еще с незапамятных времен, когда ваш покорный слуг, сам еще вполне юный, с отчетливыми следами молока на губах, заслужил от чьей-то там дочери титул "Мальчик Папа" -- и как вы думаете, какого из пап она требовала в минуты капризов? В школе вокруг самозабвенно рисующего меня, как возле заглянувшего в отдаленное село шарманщика, собирался рой ребятни -- Яхве помилуй, мы смеялись над шутками про "сектор газа", хотя для меня это были лишь два слова на карте, а для них -- любимая группа. Потом были другие дети, родные и не слишком. Я нравился этим загадочным созданиям, но нравились ли они мне? Пробуждался ли во мне хотя бы жалкий зародыш отцовского инстинкта? Боюсь, что нет. Я просто мимикрировал как мог.
Совсем недавно, на очень славной вписке, извечная немезида настигла меня в образе маленького любителя оружия, владельца внушительного арсенала. После увлеченной перестрелки сорванец попросил полежать с ним ночью, видимо, в качестве эдакой эрзац-игрушки (справедливости ради скажу, что предложение поступало не только мне, но и эффектной спутнице моего друга, причем практически с порога -- и это как раз понятно, но меня-то за что? я даже на Пьера Ришара не похож!). Я, как водится, автоматически пошутил очевидную, не упоминая, впрочем, Тесака, и так же невольно провел аналогию со своей прискорбной личной жизнью. А если она чему-то и научила меня, то лишь одному: если не очень хочется полежать - не полёживай! Даже если сорванец расстроится (а он это сделал, и довольно громко), я смогу лишь отсрочить его расстройство. И, конечно, усугубить. Универсальный принцип, чо. Кто-то может назвать меня эгоистом -- но, видит Спок (доктор, а не офицер), я просто устал стараться никого не обидеть, а ведь это ох какое утомительное занятие.
Не знаю, что со мной не так. Возможно, у меня слишком добрая и обманчиво сердечная улыбка, заставляющая подчас даже взрослых людей неверно воспринимать мою неуклюжую вежливость и радушие. Я как тот человек из детского рассказа, который зафейлил изгнание тараканов, улыбнувшись в неподходящий момент, после чего паразиты с криком: "Он шутит! он добрый!" хлынули обратно в квартиру. Меньше лыбиться надо, меньше.
P.S. Из "петли времени" можно было сделать неплохую комедию: 
Это же Моник, я уже говорила 
